Клинский городской сайт » Новости » Статьи » Виват академия! Виват профессоре!
И все же студенческие годы видятся ярче, богаче. В нашем медицинском в Алма-Ате только на одном курсе 1000 человек! Представляете, какое кипение молодости? Все живут одними интересами, тревогами, мечтаниями… Все как родные! Удивительный мир, неповторимый!
И что поражает: ведь и голодали, и от зубрежек балдели до одурения… Еще бы – сколько жилочек, косточек надо заучить, названия отверстий, бугорков костных. Кошмар! А вспоминается все, как самое прекрасное время молодости! Столько историй забавных всплывает в памяти… Накануне экзаменов студенческое общежитие, что растревоженный муравейник. Группками расползаются студенты по вестибюлю, коридорам, лестницам… До самого чердака. Ищут уголка поспокойнее. Бубнят там что-то, шуршат листами конспектов, учебников.
Особенно боялись экзамена по анатомии. Экзаменаторша – Евдохой прозвали эту злыдню – так и старается вопросами завалить отвечающего. И что учудила: лишнюю дырку в черепе просверлила и одному студенту показывает на нее. «Что за фарамен?»- спрашивает хитро. Андреев – умница, на пятерки учится. А тут растерялся, бухнул что-то невпопад. «Не знаете! Два! – рычит Евдоха. - Давайте вашу зачетку». Андреев так возмутился, что на ее глазах – раз! и порвал студенческую книжку. Выбежал сам не свой, с проклятиями. И отомстил Евдохе за подлость. Подговорил приятелей из Горного института; те подкараулили вредную старуху вечерком да и задрали ей платье на голову. Завязали покрепче, еще и пинков надавали. Помогло: притихла Евдоха.
Но всех-то экзаменаторов не запугаешь. Приходилось зубрить и зубрить. И вот Люба с подружкой своей, Алкой Борель, договорились учить на природе – мешать никто не будет. Легко сказать «не будет», а солнышко припекает, травка ласково поглаживает девичью кожу, птички тренькают. Не заметили, как заснули. А очнулись – блюдо с блинами в головах. Протирают глаза, крутят головами: никого кругом. А обе вечно голодные. Ну и – слопали вкуснотищу эту. И тут только, задрав счастливые головы, увидели в окне дома напротив смеющегося парня. Так смутились, что, подхватив манатки, бросились прочь. И, лишь отбежав подальше, принялись хохотать над собой – вот дуры!
На другой день ушли от домов подальше, легли на травку животами вниз, читают «Педиатрию», проверяют друг друга. А солнышко все выше, жарко. Люба, не отвлекаясь, пошевелила ступнями, сбросила тапочки – сразу легче стало. И опять вслушивается в монотонное Алкино чтение. К обеду выдохлись, да и голод напомнил о себе. Надо в столовую пойти. Там хоть хлеба с горчицей, которая всегда на столе, налопаться можно. Но только хотела Люба тапочки надеть… А их нет. «Ой, ой! – запричитала. – Да что же это? Алка, где же они? Совсем новые ведь!»
Подружки так и не поняли, как могли исчезнуть тапочки. Никого ведь кругом . И не подходил вроде никто. Они бы заметили. Вот чудеса! Так босиком и вернулась расстроенная дева в общежитие. Пришлось в старые узкие туфли влезать – по такой-то жаре. Хорошо хоть педиатрию сдали удачно. Впереди политэкономия. «И зачем она медикам?» - возмущаются. Но куда денешься? Решили прежде всего имена вождей заучить: говорят, всегда, мол, спрашивают. «Пойдем, Алка, в Парк Горького?- предлагает Люба. - Там все портреты в ряд. Спишем - вот и все». Так и сделали. Ходят вдоль этой галереи, строчат на листочках.
- Вы что тут делаете, гражданки? Ваши документы!
- Пройдемте с нами! - командуют внушительно стражи порядка.
Перепуганные девчонки повинуются безропотно. Привели их в какое-то здание, допрашивать начали, фамилии записали. Но, видимо, поняв, что не «враги народа» перед ними, отпустили с миром.
- Ну их! Вождей этих. - выругалась Алка. - Не буду я заучивать!
Так и решили. Обошлись и без вождей – сдали с грехом пополам.
Начались зачеты по практике. С землячкой своей, Васёной Ананьевой, в одной группе учатся, поэтому в клинику вместе бегают. И вот в белых халатиках ходят за врачами по палатам, записывают наблюдения свои, первые робкие опыты. А на улицу выйдут – халатики долой, сунут под мышки и шагают налегке, подставляя тело освежающему горному ветерку. Никольская церковь на пути. Миновали было, как вдруг Васёна оглянулась на храм да и говорит: «Любка, зайдем? Помолимся, чтоб зачет не завалить. Как?» «Давай», - неуверенно соглашается подружка. Оглядываясь, не увидел бы кто из знакомых, заходят робко в церковь. Лавируя между молящимися, продвинулись вперед. Батюшка читает молитву скороговоркой – не поймешь. Но вот он перекрестился, воскликнул что-то, и старушки дружно опустились на колени, оставив двух девиц торчать столбиками средь преклоненных богомольцев. Подружки так растерялись, что обе, словно по команде, рухнули снопами. Да так резко, что стали вперед падать. И, чтобы лбом не стукнуться об пол, выбросили невольно руки перед собой и замерли на четвереньках. Халатики-то из-под мышек – плюх и лежат белыми кучками.
ИИТЭМ Клин
Соседние старушки даже закрестились, увидев такое кощунство. А девчонок смех разобрал, прыскают в ладошки. Какое уж тут моление. Вскочили и, заржав, словно лошади, выскочили с развевающимися халатиками на паперть. Скатились с нее… И такой хохот дикий охватил, что остановиться не могут. Только всхлипывают: «Любка… ха-ха-ха… ты лбом-то… ха-ха, ха-ха-ха… »- «А ты… хи-хи-хи… исподнее… хи-хи… уронила… хи-хи… ха-ха-ха… халатик… хи-хи-хихи…» Даже животы заболели от неудержимого смеха.
Здоровое буйство молодости. Какое же счастливое, незабываемое время!. . И чем дальше уходит оно, тем ярче воспоминания, сильнее грусть… Где же ты, юность наша? Ау-у! А ответа нет… Опустела чаша, затерялся след.
Ингосстрах Клин
- 30.10.2007, 19:08
Виват академия! Виват профессоре!
Студенческая жизнь. Боже мой, какая это прелесть! Даже детство отступает на второй план. Нет, и оно вспоминается, конечно, тепло: широкая Обь, пароходы; острова, заросшие черной и красной смородиной – эти ягоды никто и не садил в огороде; а в лесу брусника, черника, клубника; а уж какие грузди, рыжики, волнушки в тайге – прямо-таки великаны, крепыши! Да что говорить… В мае 1994 года в Клин Валерий Золотухин, земляк мой, с концертом приезжал и так живописал родные места наши – заслушаешься!И все же студенческие годы видятся ярче, богаче. В нашем медицинском в Алма-Ате только на одном курсе 1000 человек! Представляете, какое кипение молодости? Все живут одними интересами, тревогами, мечтаниями… Все как родные! Удивительный мир, неповторимый!
И что поражает: ведь и голодали, и от зубрежек балдели до одурения… Еще бы – сколько жилочек, косточек надо заучить, названия отверстий, бугорков костных. Кошмар! А вспоминается все, как самое прекрасное время молодости! Столько историй забавных всплывает в памяти… Накануне экзаменов студенческое общежитие, что растревоженный муравейник. Группками расползаются студенты по вестибюлю, коридорам, лестницам… До самого чердака. Ищут уголка поспокойнее. Бубнят там что-то, шуршат листами конспектов, учебников.
Особенно боялись экзамена по анатомии. Экзаменаторша – Евдохой прозвали эту злыдню – так и старается вопросами завалить отвечающего. И что учудила: лишнюю дырку в черепе просверлила и одному студенту показывает на нее. «Что за фарамен?»- спрашивает хитро. Андреев – умница, на пятерки учится. А тут растерялся, бухнул что-то невпопад. «Не знаете! Два! – рычит Евдоха. - Давайте вашу зачетку». Андреев так возмутился, что на ее глазах – раз! и порвал студенческую книжку. Выбежал сам не свой, с проклятиями. И отомстил Евдохе за подлость. Подговорил приятелей из Горного института; те подкараулили вредную старуху вечерком да и задрали ей платье на голову. Завязали покрепче, еще и пинков надавали. Помогло: притихла Евдоха.
Но всех-то экзаменаторов не запугаешь. Приходилось зубрить и зубрить. И вот Люба с подружкой своей, Алкой Борель, договорились учить на природе – мешать никто не будет. Легко сказать «не будет», а солнышко припекает, травка ласково поглаживает девичью кожу, птички тренькают. Не заметили, как заснули. А очнулись – блюдо с блинами в головах. Протирают глаза, крутят головами: никого кругом. А обе вечно голодные. Ну и – слопали вкуснотищу эту. И тут только, задрав счастливые головы, увидели в окне дома напротив смеющегося парня. Так смутились, что, подхватив манатки, бросились прочь. И, лишь отбежав подальше, принялись хохотать над собой – вот дуры!
На другой день ушли от домов подальше, легли на травку животами вниз, читают «Педиатрию», проверяют друг друга. А солнышко все выше, жарко. Люба, не отвлекаясь, пошевелила ступнями, сбросила тапочки – сразу легче стало. И опять вслушивается в монотонное Алкино чтение. К обеду выдохлись, да и голод напомнил о себе. Надо в столовую пойти. Там хоть хлеба с горчицей, которая всегда на столе, налопаться можно. Но только хотела Люба тапочки надеть… А их нет. «Ой, ой! – запричитала. – Да что же это? Алка, где же они? Совсем новые ведь!»
Подружки так и не поняли, как могли исчезнуть тапочки. Никого ведь кругом . И не подходил вроде никто. Они бы заметили. Вот чудеса! Так босиком и вернулась расстроенная дева в общежитие. Пришлось в старые узкие туфли влезать – по такой-то жаре. Хорошо хоть педиатрию сдали удачно. Впереди политэкономия. «И зачем она медикам?» - возмущаются. Но куда денешься? Решили прежде всего имена вождей заучить: говорят, всегда, мол, спрашивают. «Пойдем, Алка, в Парк Горького?- предлагает Люба. - Там все портреты в ряд. Спишем - вот и все». Так и сделали. Ходят вдоль этой галереи, строчат на листочках.
- Вы что тут делаете, гражданки? Ваши документы!
- Пройдемте с нами! - командуют внушительно стражи порядка.
Перепуганные девчонки повинуются безропотно. Привели их в какое-то здание, допрашивать начали, фамилии записали. Но, видимо, поняв, что не «враги народа» перед ними, отпустили с миром.
- Ну их! Вождей этих. - выругалась Алка. - Не буду я заучивать!
Так и решили. Обошлись и без вождей – сдали с грехом пополам.
Начались зачеты по практике. С землячкой своей, Васёной Ананьевой, в одной группе учатся, поэтому в клинику вместе бегают. И вот в белых халатиках ходят за врачами по палатам, записывают наблюдения свои, первые робкие опыты. А на улицу выйдут – халатики долой, сунут под мышки и шагают налегке, подставляя тело освежающему горному ветерку. Никольская церковь на пути. Миновали было, как вдруг Васёна оглянулась на храм да и говорит: «Любка, зайдем? Помолимся, чтоб зачет не завалить. Как?» «Давай», - неуверенно соглашается подружка. Оглядываясь, не увидел бы кто из знакомых, заходят робко в церковь. Лавируя между молящимися, продвинулись вперед. Батюшка читает молитву скороговоркой – не поймешь. Но вот он перекрестился, воскликнул что-то, и старушки дружно опустились на колени, оставив двух девиц торчать столбиками средь преклоненных богомольцев. Подружки так растерялись, что обе, словно по команде, рухнули снопами. Да так резко, что стали вперед падать. И, чтобы лбом не стукнуться об пол, выбросили невольно руки перед собой и замерли на четвереньках. Халатики-то из-под мышек – плюх и лежат белыми кучками.
ИИТЭМ Клин
Соседние старушки даже закрестились, увидев такое кощунство. А девчонок смех разобрал, прыскают в ладошки. Какое уж тут моление. Вскочили и, заржав, словно лошади, выскочили с развевающимися халатиками на паперть. Скатились с нее… И такой хохот дикий охватил, что остановиться не могут. Только всхлипывают: «Любка… ха-ха-ха… ты лбом-то… ха-ха, ха-ха-ха… »- «А ты… хи-хи-хи… исподнее… хи-хи… уронила… хи-хи… ха-ха-ха… халатик… хи-хи-хихи…» Даже животы заболели от неудержимого смеха.
Здоровое буйство молодости. Какое же счастливое, незабываемое время!. . И чем дальше уходит оно, тем ярче воспоминания, сильнее грусть… Где же ты, юность наша? Ау-у! А ответа нет… Опустела чаша, затерялся след.
Ингосстрах Клин
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
События и факты
Какие ресницы для наращивания стоит выбрать
- 06.11.2019
Компактные бюджетные МФУ покоряют рынок
- 24.10.2019
Выбираем электрогенератор
- 16.10.2019